Несмотря на споры о том, существует ли вакцина от вируса Эбола, сегодня мы начнем с хороших новостей. Американский доктор Кент Брантли, зараженный вирусом Эбола, сейчас выздоравливает. 33-летний медик заразился смертельным вирусом, помогая больным в пригороде либерийской столицы Монровии. В конце июля, после заражения, его забрали и поместили в Атланту, в университетскую больницу Эмори. Американский врач стал первым человеком в истории США, которого лечили от геморрагической лихорадки на территории страны. 15 августа пациент сообщил, что лечение начало действовать, и он выздоравливает.«Еще предстоит преодолеть несколько препятствий, прежде чем мы сможем говорить о полном выздоровлении, но мне помогает надежда скоро быть с женой и детьми», - говорит доктор Брантли.
Профессор Штелканов, какое ваше самое сильное впечатление о здравоохранении в Западной Африке?
- Первое, что меня потрясло, так это чудовищное отсутствие санитарного контроля даже в столице Гвинеи - Конакри. Из-за этого и детская смертность там самая высокая - около 12%. Дети купаются в собранной дождевой воде, которая низко стекает на улицы. Никакой санитарно-эпидемиологической службы здесь нет. О такой медицинской системе здравоохранения можно говорить. Чем больше узнаешь о местном здравоохранении, тем больше убеждаешься в абсурдности названия медицины. Это мое первое и последнее впечатление.
А какая ситуация в больницах?
- Очень тяжелый. Геморрагическая лихорадка протекает очень тяжело, летальность колеблется от 60 до 80%. Больные выглядят ужасно, блюют, лежат в собственных экскрементах. Все это, конечно, надо чистить. Этим занимаются врачи в специальных изолирующих костюмах. Геморрагическая лихорадка очень трудно поддается лечению и очень дорогая. Специфических средств, непосредственно воздействующих на вирус, нет. Это означает, что должна быть правильно организована симптоматическая, дезинтоксикационная, поддерживающая, респираторная и гемостатическая терапия. Фактически проводится только симптоматическая терапия. Что касается респираторной поддержки, то об этом не может быть и речи в условиях, когда электричество в Конакри включено на 6-8 часов в сутки. Своих мощных аккумуляторов в больницах мы тоже не видели. Все это очень дорого. После каждого больного надо менять всю дыхательную цепь, что в этой нищете сделать невозможно. Но люди работают… Проблема в том, что работа в больничных отделениях более-менее налажена. Но и здесь несколько месяцев назад были проблемы, даже с изолирующими костюмами, с перчатками, с масками, с культурой персонала.
Было ли страшно попасть в эпидемию?
- Для вирусолога очень интересно попасть в инфекционную вспышку, тем более вспышку лихорадки Эбола. Наш базовый лагерь был организован Посольством России в Республике Гвинея и Республике Сьерра-Леоне. Но, конечно, чтобы изучить ситуацию изнутри, нам с академиком Виктором Васильевичем Малеевым пришлось поездить по стране… Естественно, мы были крайне осторожны - избегали любых придорожных заведений, и
мы не ели жареных летучих мышей
- Кстати, с апреля в Гвинее запрещено есть летучих мышей. Нам не разрешалось непосредственно лечить больных - для этого мы должны были иметь специальную аккредитацию. А вот выходя из больницы «Донка», мы испытали не очень приятные ощущения. Известно, что только дураки ничего не боятся. Тем не менее, мы профессионалы и осознаем, на какой риск беремся.
В какой западноафриканской стране сейчас наихудшая ситуация? Можно ли сказать, что ситуация где-то улучшается?
- Пока рано говорить. Хорошо хотя бы то, что сейчас ситуация в Гвинее более-менее под контролем, традиционные захоронения запрещены, умерших больных не отдают родственникам, а кремируют. И, к счастью, в обществе, похоже, произошел психологический перелом. Имейте в виду, что похороны в Гвинее - это очень сложный обряд, от которого еще несколько лет назад нельзя было отказаться… Потому что некоторые местные обычаи могут привести просто к вымиранию нации. С большими усилиями, очень медленно, но также и в Сьерра-Леоне и Либерии ситуация переходит под контроль тамошних правительств. Объявлено чрезвычайное положение, все границы закрыты. Однако в условиях эпидемиологических вспышек центров лабораторной диагностики совершенно недостаточно… Наибольшую тревогу вызывает река Нигер, поскольку она является крупной транспортной артерией, а плотность населения очень высока.
На днях стало известно, что США поставляют Либерии экспериментальный препарат, экстракт, который был испытан только на животных. Может ли это лекарство серьезно изменить ситуацию в регионе?
- При многих вирусных инфекциях вливание антиэкстракта
помогает уменьшить серьезность вируса
- Впрочем, это не какая-то новость. Если гемодинамику не привести в норму, эффективность препарата будет значительно снижена. Сам по себе этот препарат не является абсолютной панацеей. Это лишь один из элементов терапии, который необходимо проводить грамотно и комплексно. Но именно в этом плане большие проблемы.
Сможет ли человечество когда-нибудь победить вирус Эбола?
- В отношении естественных вспышек инфекций применяется один общий принцип: пока существует естественная вспышка, риск заражения людей, оказавшихся в ней, будет выше нуля. Естественные вспышки лихорадки Эбола происходят в горной местности северной Гвинеи в лесистой местности.
Летучие лисицы являются природными резервуарами. Обычно они обитают в горных районах тропического леса, сами не болеют в клинически выраженной форме, но выделяют вирус с фекалиями и слюной. Они заражают приматов. Обездвиженные и истощенные болезнью человекообразные обезьяны становятся первой добычей охотников, заражая и их. Люди заражаются летучими мышами, тогда как хорошо прожаренная летучая мышь не представляет опасности. Человек заражается, перерабатывая его для приготовления пищи - разрезая и читая. Самый высокий уровень заражения отмечается среди горских племен. После этого эпидемия расползается по близлежащим деревням, а дальше - по городам… Единственный способ борьбы с вирусом - создание вакцины и регулярный мониторинг природных вспышек. Как только эпидемия будет поставлена под контроль, следующим шагом будет приступить к исследованиям, непосредственно в очаге природного очага, чтобы понять условия его функционирования и сделать вывод о масштабах вакцинационной кампании.